Глава 13 КАК ДЕЛАТЬ ДЕНЬГИ Кто не хочет работать - ищет причину, кто хочет работать - ищет способ. Из рекламы брокерской фирмы
Не давайте советов, как жить, - лучше помогите материально. Шутка
Когда я поделился замыслом написать эту книжку с приятелем из солнечного и ставшего совершенно суверенным Кыргызстана Володей Брязгуновым, первое, о чем он спросил: - А будет ли у тебя раздел про то, как добывать деньги? Признаюсь, я был обескуражен - вроде старался предусмотреть все о нашем житье-бытье: коляски, машины, поездки на белых теплоходах, южные пляжи с девушками, уважение в семье... все, кроме одного, - а на какие шиши?.. Пенсия и компенсация за увечье - за это, само собой разумеется, большое спасибо заботливому государству, но ведь на одну пенсию сейчас бутерброд получится явно без главной составляющей - масла, не говоря уже о полузабытых колбасе и сыре и напрочь забытых "рыбьих яйцах". Я вспомнил многочисленные встречи наших инвалидов с "ихними", на которых наши непременно задавали излюбленный вопрос: - А какая у вас пенсия? Иностранцы не то чтобы совсем не понимали, о чем идет речь, но отвечали как-то вяло и невразумительно, сами же подобного обратного интереса и вовсе не выказывали. В результате этих бесед, несмотря на различия в системе социального обеспечения, скажем, в Швеции и в США, общая картина вырисовывалась для меня примерно следующая: все инвалиды получают "за бугром" небольшую государственную пенсию, страховые выплаты от предприятий, где они раньше работали, а также могут обратиться за разовой или регулярной дотацией в один из многочисленных благотворительных фондов. - Но мы редко к этому прибегаем, - говорили в один голос колясочники (во всяком случае, те из них, кто нашел силы и средства приехать в Россию). Этот путь добывания материальных благ, как они считают, не отвечает их самооценке, а говоря проще, унизителен. - Зачем нам просить кого-то, если мы сами можем заработать себе на жизнь? Мы, американцы, слишком уважаем себя,- заявила одна спинальница из штата Вашингтон. Конечно, можно много рассказывать о том, как поставлена за границей трудовая реабилитация тяжелых инвалидов, какие там существуют центры обучения колясочников престижным профессиям, но пока это все, увы, не для нас. Хотя лед тронулся: в ноябре 1991 года в Москве в удобной гостинице были открыты двухнедельные бесплатные курсы для инвалидов по обучению маркетингу, брокерскому делу и бухгалтерии. Хочется надеяться, что это была первая ласточка. А пока... пока большинство колясочников по домам делают прищепки и клипсы для подтяжек, печатают бирки, склеивают бумажные пакетики и выполняют другую скучную, низкооплачиваемую, а потому утомительную и унизительную работу подчас только для того, чтобы числиться в государственном предприятии и через него получать хотя бы путевки в санаторий. Машинистки-надомницы находятся, по сравнению с нами, в привилегированном положении, как и женщины, которые вяжут шапочки, а переводчики в бюро переводов - это прямо-таки элита работающих инвалидов. Многие ребята с головой на плечах раньше стремились поступить в юридические вузы, но, закончив их, мало кто стал работать по специальности. Надеюсь, положение изменится: спрос на юристов возрастает с каждым годом - это не подлежит сомнению. В последние годы колясочники ударились (и правильно делают) в экономические науки. Миша Терентьев из Красноярска - один из тех, кто пошел по этой стезе. Московское общество инвалидов пытается как-то облегчить получение высшего образования и добилось учреждения специального университета, в котором предполагается общежитие для колясочников на первом этаже. Я хочу рассказать о некоторых своих знакомых, которые своим трудом зарабатывают на вполне достойную жизнь для себя и для своих семей. Я выбрал среди них нескольких с разными судьбами, с разными причинами инвалидности, мужчин и женщин, практикующих в разных сферах деятельности: организации производства, ремесле и интеллектуальном труде. Светлана X. - инвалид с детства. Она с громадным трудом передвигается на ногах, а динамометрия кистей у нее равна двум килограммам. Правда, коляской она старается не пользоваться и позволяет себе сесть в нее только в санатории и во время прогулок по городу. - Света, почему бы тебе не купить легкую удобную коляску? С твоими-то доходами... - продолжаю я начатый разговор, что-бы плавно перейти на тему о деньгах. - Придется в скором времени пересесть окончательно,- отвечает. - Врачи пророчат, что руки от костылей могу совсем загубить. О деньгах же она рассказала так. Начинала еще почти ребенком, работая кассиром на стадионе за шестьдесят рублей в месяц. Теперь к одному нулю добавила еще несколько. У мамы она научилась финансо-вому делу и доросла до старшего бухгалтера. Несколько лет тому назад Светлане пришла в голову мысль создать собственный кооператив проектно-строительной направленности. - Что, вот так просто и пришло в голову? - допытываюсь я. - Ничего удивительного, ведь идеи витают прямо в воздухе, надо только подхватить подходящую,- отвечает,- потолкалась по исполкому, сходила в союз кооператоров, нашла троих единомышленников, и дело закрутилось. Кооператив назвали "Созидание". Сразу же решили делать только настоящее дело, никаких шахер-махеров, посреднических операций, никакой, пусть даже узаконенной, спекуляции. Даже из устава исключили этот пункт, хотя был соблазн. Начали с договоров на проектно-сметную документацию по ремонту гражданских помещений. Делали быстро и по государственным расценкам, поэтому без заказов не сидели - только вкалывай. А потом Светлана услышала, что разгоняют фабрику "Русские узоры" со сложившимся коллективом классных реставраторов. Она заарканила почти всех их к себе. Так кооператив вырос до восьмидесяти человек: в нем и резчики по дереву, и художники по росписи интерьеров, и граверы, и камнерезы, и инкрустаторы. Стали брать подряды на реставрацию церквей и старинных особняков. В храме и в патриаршей резиденции Свято-Данилова монастыря члены кооператива "Созидание" резали иконостас. Отремонтировали они и древнюю церковь в селе Осташкове, а сейчас присматриваются к запущенному храму на Лазаревском кладбище, архитектуру которого приписывают школе великого Василия Баженова. На вопрос об обороте ее детища Светлана отвечать не стала: коммерческая тайна. Доходы могли бы быть бешеными, но сами от них отказались: год назад взяли в аренду брошенное помещение круговой кинопанорамы на бывшей ВДНХ и стали крутить там видеофильмы. От рэкета ушла легко - крутые ребята как увидели председателя, так сразу обалдели, и вопрос о дани даже не возник. Правда, куда хуже оказались "рэкетиры в законе" - от местных пожарных, милиции и ОБХСС не было покоя, все хотели получить свой куш. Пока кинозал был государственным, зданию ничего не угрожало, а тут вдруг стало пожароопасным. Короче говоря, кооперативу пришлось плюнуть на это предприятие, хотя оно и сулило большую прибыль. Денег и без него хватает: кооператив взялся помогать двадцати инвалидам в своем районе, был спонсором спортивных соревнований. - А как члены кооператива относятся к твоей инвалидности, к внешнему виду, наконец? - задаю я последний вопрос. - У нас обычные деловые отношения, как же может быть иначе. Сначала, правда, несколько человек захотели спихнуть меня с места председателя и прийти на все готовенькое. Стали писать "телеги" в советские органы: дескать, я захватила власть. Мне оставалось только посмеиваться: калека, ни ручкой, ни ножкой, узурпировала власть над здоровыми мужиками, креста на вас нет. Ну и выгнала болтунов на общем собрании. А недовольны они были тем, что не давала им разгуляться на купле-продаже под маркой "Созидания". Ведь каждый добывает себе хлеб насущный, как подсказывают ему убеждения и совесть, а это у всех устроено по-разному. Одни ездят за границу за тряпьем, другие сидят на рынке менялами или с сигаретами, третьи устраиваются на паперти или в подземном переходе. Но каждый из них хочет еще и уважать себя, поэтому оправдывает это занятие своей немощью и маленькой пенсией. Но так не получается, и я не заставлю себя уважать спекулянтов, как бы они себя не называли теперь, да и сами-то они не очень охотно говорят о своей "профессии". Значит, и себя не уважают, а без этого человеку плохо, человек должен любить себя... А коляску надо присматривать, куда денешься... Вот такой монолог выдала мне по телефону Светлана, да я еще не все успел записать. Тот же Володя из ближнего, как теперь принято говорить, зарубежья, который надоумил меня написать эту главу, наказал упомянуть в ней о зависти, которая возникает у здоровых людей, и в том числе даже у родных, к материальному благополучию инвалидов и их умению зарабатывать деньги. Сначала я было воспротивился: "Полно тебе, не выдумываешь ли лишнего", - а потом вспомнил одну историю, за ней другую, и пришлось согласиться. Да, как говорится, имеет место это недоброе чувство. Взять того же Игоря Григорьева из Киева. Неимоверными тренировками он, спинальник с высоким переломом позвоночника, научился стоять и передвигаться с помощью козелков. Технарь до мозга костей, он, воспользовавшись обретенным вновь вертикальным положением, полез сначала под капот своей машины, потом стал чинить машины друзей. А когда дошло до знакомых своих друзей, дело пришлось поставить на коммерческую основу, хорошо, гараж был напротив подъезда. Ежедневно, как на государственную службу, Игорь спускался в гараж, около которого его ждала небольшая очередь. Водители доверяли его высокой компетентности бывшего мотогонщика и моториста и той тщательности, с которой он выполнял заказы. Появились деньги, приодел жену, купил машину одному сыну, другому. Что тут началось! Соседи не могли смириться с тем, что калека, которому, по их мнению, положено сидеть дома и ждать, пока принесут жалкую собесовскую подачку, сам кует в полном смысле слова благополучие своей семьи, ездит не на мотоколяске и даже не на "Запоре", а на "Волге", да еще за границу. Пошли звонки с угрозами, письма в газеты (дескать, шум, машины портят воздух, а кругом дети), короче говоря, применялись стандартные приемы советских жлобов. Вместо того, чтобы воспитывать своих детей на примере Игоря, они прививали им злобу, в том числе и к самим себе. На него натравливали корреспондентов и фининспекторов, а он знай делал свое дело, хотя скольких нервов стоила Игорю и его жене Альбине эта травля, одному Богу известно. Когда я спросил как-то Григорьева, что помогает ему выжить в этой атмосфере, он ответил: "Чувство собственного достоинства и даже своего рода гордость за то, что завидуют здоровые люди". А я подумал тогда, что это не просто зависть к деньгам или к хорошей дорогой машине, а способ компенсации своей неполноценности. Нет, не его, Игоря, а именно их неполноценности: получается, что он, инвалид первой группы, может, а они, здоровые бугаи,- нет. - Зависть - религия калек, - сказал Фазиль Искандер. Это он о них! Это поганое чувство точит не только соседей, у кого машина "поплоше", но и братьев, сестер и, не поверите, родителей. Мне доверительно рассказывали об этом сами инвалиды, которым приходилось слышать от родных: вон, дескать, какие вы богатенькие, а просите, чтобы вам помогали. Ничего, ничего, наймете кого-нибудь - денег куры не клюют. Как-то Алла М. попросила меня подыскать плотника, который сколотил бы ей пандус в подъезде. Слово за слово - выяснилось, что у нее есть здоровый брат, но Алла уклончиво дала понять, что проще нанять мужика со стороны. Тогда мне трудно было "врубиться", а теперь, когда узнал, что они живут с матерью вполне зажиточно, стал догадываться, что за этим стояло. Часто люди, ближе которых быть не должно, не стремятся стать на место родственника, которому все дается вдвое-втрое тяжелее (рубль за три), и уразуметь, что на деньги, за которые другие покупают дорогие меха и хрусталь, он скорее купит надежную машину или оставит их на черный день, а такой для любого калеки может оказаться не за горами. Люди хотят себя уважать... Как-то на станции техобслуживания ко мне подъехал парень-ампутант на тележке и попросил подвезти его до дому. Я тогда не догадался, зачем он крутится в цеху: своей машины у него не было. Так я познакомился с Валерием Е. Его мечтой было купить пусть подержанную, но сносную машину, а деньги у него водились. Наконец, он позвонил и радостно сообщил, что машина у него в гараже и он хотел бы поездить на моем ручном управлении, прежде чем поставить себе такое же. Мы договорились на ближайшее воскресенье, но встречу он отложил. Валера - мужик словоохотливый и без задних мыслей,- сидя за рулем, простодушно признался, что не мог упустить случая в родительский день не поехать на кладбище, где за пару часов заработал протянутой рукой несколько месячных пенсий. Выяснилось, что он также "контролировал" близлежащий рынок с щедрыми торгашами "кавказской национальности", которые даже защищали калеку от милиции. И на станцию техобслуживания он приезжал с этой же целью, и деньги на машину скопил не скорбным и не праведным трудом, а подаянием мирян. Мне он рассказывал о всех своих приемах вполне доверительно, но просил держать это при себе, понимая, что его род деятельности не относится к самым престижным. Потом я встречал Валерия несколько раз. Он остепенился, бросил побираться и пить и занялся частным извозом, что позволило привести в свой холостяцкий дом временную, но все же хозяйку. Для справки: по данным московских газет, на осень 1991 года, то есть после павловского, но до гайдаровского подорожания, среднестатистический нищий на людном месте за день зарабатывал 120 рублей, столько же, сколько частник на машине за то же время. Многие знакомые спинальники (и даже шейники) в разных городах по многу лет занимаются этим промыслом, тяжелой и вполне достойной мужской работой. В Воркуте, насколько мне известно, существовал инвалидный кооператив таксистов-частников, когда в других местностях таких же бедолаг гоняли христопродавцы-гаишники. Часть ребят подряжаются возить современных бизнесменов, которые не скупятся на оплату. Я знаком с их заработками не только в Москве, но и в Туле и в Тюмени - везде они на порядок выше пенсии. Однако мой сосед Алексей Л., который было польстился на большие деньги, вскоре отказался от такой работы. Его перестали устраивать продолжительные и скучные простои в ожидании босса, и он выбрал новую работу по душе и с не меньшим наваром: вместе с другими ребятами-колясочниками организовал малое предприятие по изготовлению и продаже рыболовных блесен. Но на этом не остановился. Найдя спутницу жизни, Алексей, по совету Наташи, создал ТОО по торговле мясными продуктами и назвал свое детище "Милосердие и реабилитация". Он собственник двух магазинов, грузовика и, главное, не сидит без дела - дома его застать трудно. На полмиллиона рублей ежемесячно он выделяет продуктов для собратьев по несчастью в районном обществе инвалидов, и те, скорее всего, не догадываются о том, что их подкармливает колясочник. (Прочтите мою статью "Мясной король" из Ясенева" в газете "Русский инвалид" № 7 за 1994 г.) Еще с одним торговцем (на этот раз рыбой) я тоже познакомился через спорт. Вообще спортсменам, как людям более энергичным и легче прошедшим социальную реабилитацию после травмы, видимо, проще стать предпринимателями. Сергей Трофимчук из Симферополя сначала стал на своем "Запорожце" с прицепом вывозить ранние овощи и фрукты на продажу в северные области Украины. Но более прибыльной оказалась рыбная коммерция. Сейчас Сергей мотается на иномарке по рыбацким угодьям, а сбывает товар на привокзальном рынке родного города. Не удивлюсь, если он, накопив первоначальный капитал, приобретет коптильный завод или ферму по разведению осетров. Виктор, еще один мой сосед, занимался одно время раскраской брелков для ключей и "выгонял" в месяц до 150 долларов, а позже стал вырезать деревянные болванки для шапок. Другой знакомый, неподвижный шейник, служит диспетчером в гостиничном кооперативе. Он сидит на домашнем телефоне и координирует действия агентов и квартирных хозяев, предлагающих жилье приезжим. За полтора года работы он скопил деньги на новую "пятерку", в которой его возят жена или друзья. Есть среди нас диспетчеры частных автопредприятий. Мой друг из болгарского города Бургас Михаил Михайлов сразу после травмы стал переучиваться на ювелира (до этого он работал монтажником на прокладке газопроводов). И преуспел. Другой Михаил, но из древнего русского города, стал исподволь учиться зубопротезному делу. Он стал классным техником, работает на дому, сидя в коляске, и от клиентуры у него нет отбоя. Виктор Титов из Лисичанска в Донбассе возит на бортах своей машины рекламу предприятия, выпускающего линолеум, которое субсидирует его поездки не только по Украине, но и за границу. Перезаписью видео и аудио-кассет занимается Юрий Ф. Этот промысел доступен всем, кто способен нажимать кнопки аппаратуры. Я знаком с колясочниками-рихтовщиками. Золотые руки у Анатолия из Кишинева и у Володи из Кривого Рога. Посмотреть на результат их труда и на то, как они работают, любо-дорого, но надо видеть и то, как это им дается - ведь приходится принимать самые неудобные позы, которые и не всем здоровым под силу. Но ребята соорудили себе из кусков мятого металла не одну машину и в будущем без куска хлеба с маслом не останутся. Хорошо зарабатывают рукодельницы, вяжущие или вышивающие декоративно-художественные изделия. Если бы не трудности с нитками, пряжей или бисером, то они не стали бы сидеть без дела. Лидия С. с ее плохими руками вывязывает крючком кружевную салфетку за три дня, но, как она считает, другой на ее месте ту же работу смог бы выполнить за день. Все лучше оплачивается в последние годы труд переводчиков. В кооперативных бюро переводов одна страница текста, в зависимости от языка, трудности и срочности, оценивается в несколько долларов, а в некоторых совместных издательских предприятиях перевод на английский язык одной страницы русского текста стоит 5-8 долларов США, и хотя месячный заработок при таких расценках будет не намного выше пособия по безработице в этой стране, в наших условиях он окажется втрое-вчетверо больше, чем у шахтера в Воркуте. Москвичи, сидящие в колясках по домам, объединились в кооператив МИКО, который организовал Игорь Болотов. Под крышей этого предприятия работают переводчики и редакторы, а также бесплатная инвалидная биржа труда. Благодаря регулярной рекламе, появляющейся в московских газетах и даже в журнале "Работница", в информационное бюро биржи обращаются в поисках работы и инвалиды и их потенциальные работодатели. Недавно в Центральное правление ВОИ позвонили из консорциума "Совершенно секретно" и предложили подыскать переводчиков и редакторов из числа инвалидов. Подумал: кончу эту книгу - пойду работать к Артему Боровику. Кстати, знайте, что в Перми создала и возглавляет редакционно-издательский центр "Здравствуй", который выпускает лежащую перед вами книгу, тоже колясочница Галина Дубникова. Существует, оказывается, спрос на телефонных диспетчеров-надомников, на бухгалтеров, на автослесарей, но беда, что обе стороны часто бывают необязательными, хотя, считают сотрудники биржи, инвалиды рассматриваются как более желанные конкурсанты по сравнению со здоровыми людьми благодаря их усидчивости, добросовестности и привязанности к месту работы. Ведь инвалиду очень важно для самого себя держать марку и доказывать, что он может дать фору здоровому конкуренту. Дмитрий Синюков из подмосковного города Мытищи получил спортивную травму в армии. Стандартная армейская пенсия и льготы, а также дармовой "Запорожец", по-видимому, перестали его устраивать, равно как и утомительное, изо дня в день, ничегонеделание. Рядом с Мытищами находится один из центров российских традиционных художественных ремесел - Жостово, где расписывают знаменитые подносы. Дима поступил в училище при комбинате, прошел курс молодого художника и энергично взялся за дело. Сначала его продукция распространялась почти подпольно через знакомых по базарам юга России. Потом, когда он стал членом Союза художников и получил право продавать свои изделия в салоны Ялты, Севастополя и Сочи, коммерция пошла веселее, и с "Москвича" Дима пересел на "Волгу". Несколько лет назад он отыскал путь на европейский рынок, благо, это время совпало с пиком моды на все русское, так что из Швеции Дима вернулся, пусть на подержанной, но "Вольво" и стал первым отечественным спинальником при "иномарке". Это стало возможным благодаря счастливому сочетанию искусства делать цветастые подносы и искусства делать деньги. Сейчас Д. Синюков - директор реабилитационного центра "Преодоление". Редко, но бывают случаи, когда тяжелого инвалида после травмы не отпускают с прежней работы, даже если это вступает в противоречия с законодательством о труде и приходится нарушать кое-какие инструкции по режиму секретности. Естественно, нужно быть высококлассным специалистом, чтобы начальство пошло на это. Борис Фертман около тридцати лет проработал на заводе "Электросила" в С.-Петербурге, но за все это время он ни разу не появился в конструкторском бюро, где трудятся его коллеги. Рабочим местом служит Борису кровать с откидным столиком. Во время командировки Борис неудачно нырнул в Волгу и сломал шею. Передвигаться сам он практически не в силах. Беды наваливались одна за другой: тяжелая почечная недостаточность, и он остается с одной почкой; передозировка антибиотиков приводит к потере слуха. Но в таком состоянии Борис не просто продолжал работать, - он умудрился защитить диссертацию. А еще он вместе с неразлучной Линой воспитал сына. А еще он пишет стихи и прозу. Почитайте его книгу "Разорванный круг", вышедшую в РИЦ "Здравствуй". Игорь Лосский - другой шейник, тоже кандидат наук, добился всего головой и упорством. В отличие от Бориса, Игорь "крестился" не в Волге, а в ташкентском канале, но в остальном их судьбы похожи. Он старший научный сотрудник АН Узбекистана. Еще об одном необычном человеке захотелось рассказать. Ему, как и Борису, не пришлось переучиваться после того, как он оказался в коляске. Игорь Пучков учит немецкому языку вполне здоровых и в меру благополучных детей в рядовой средней школе Белгорода. Согласитесь, неординарное зрелище - школьный учитель на коляске. Я все допытывался у Игоря, как реагируют на него пятиклассники. Он ответил очень кратко: - Вполне нормально, быстро привыкают. Наверное, он не покривил душой - его веселый оптимистичный нрав и умение расположить к себе отвлекут даже самого отпетого сорванца от желания подложить кнопку под колесо учительской коляски. У Игоря прекрасная семья: добрая и собранная жена Людмила, три дочки, одна другой краше, и старенькая "Волга" (тоже ставшая членом семьи). Довольно редкий случай быстрой и, главное, разносторонней реабилитации (профессиональной, социальной, психологической, бытовой - какой угодно) я приведу на примере Петра Симоненко. Спустя год после тяжелой травмы позвоночника он вновь приступил к прежней работе в Институте белка Российской Академии наук. Живет Петр в Пущино на Оке, недалеко от Серпухова, совсем недавно получил собственную однокомнатную квартиру, а до этого пользовался гостеприимством своего друга. Ежедневно, как и все научные сотрудники, Петр отправляется в институт. Раньше он крутил обручи своей коляски кооперативного производства, а потом понял, что сподручнее, особенно зимой, двигаться с помощью лыжных палок. Так что самое малое три километра в день он наматывает такой "смешанной техникой". В лаборатории он пересаживается на "рабочую" ставровскую коляску. В институте у Петра две главные проблемы, не считая научных: узкие двери туалетов и высокие лабораторные столы. Лестницы не в счет - их он освоил и может самостоятельно не только спуститься, но и подняться на любой этаж, если задержится допоздна, когда лифты уже отключены. Приятнее всего работается на компьютере, клавиатуру которого можно к тому же положить на колени, а самому откинуться в коляске, чтобы отдохнула спина. В последнее время разработки, в которых участвует Петр, связанные с бесклеточным синтезом белка, стали покупать за границей, и институт из этих валютных доходов купил ему хорошую активную коляску, а позднее Петра отправили в трехмесячную командировку в США. Я не удивился, узнав, что он летит один. После лаборатории у Петра те же заботы, что у всех граждан, прежде всего магазины. Его плотная фигура (до травмы он занимался тяжелой атлетикой) примелькалась на улицах городка не столько из-за коляски, сколько из-за того, что в любую погоду Петр избегает носить свитера, куртки и шапки - на нем только футболка и спортивные штаны. Правда, один раз пижонство все же подвело - он отморозил колено и после этого в сильные морозы стал следить за ногами и иногда надевать валенки. В магазинах в первое время публика расступалась, пропуская человека на коляске вперед, но вскоре Петр приучил сограждан не проталкивать его без очереди: - Все стоят - и я... сижу. Я познакомился с Петром Симоненко летом девяностого года в Саках, когда он, тогда еще "желторотый" спинальник, приноравливался к режиму нашей группы, тренировавшейся перед однодневным пробегом на колясках до Севастополя. В 80-километровый пробег - даже рискни он сам - мы бы его не взяли: он только-только выписался из больницы, однако через год на фестивале "Воробьевы Горы" на дистанции 5 миль он был первым, да к тому же занял второе место в турнире по борьбе на руках. Сейчас он стал членом Российского клуба сидячих лыжников и, натренировавшись в ежедневных пробежках на лыже-санях на работу и обратно, вошел в тройку призеров на международных соревнованиях в С.- Петербурге в апреле 1992 года. Никаких инвалидных гуманитарных пайков Петр до сих пор получать не удосужился и, похоже, вообще не хочет связываться с собесом. Но все же в истории Симоненко самое удивительное не то, что он чувствует себя равным среди равных, а то, что он и окружающих заставил относиться к себе как к равному. Ведь не случайно же в институте "терпят" инвалида первой группы со стопроцентной потерей профессиональной трудоспособности. Значит, врут медицинские справки - не все потеряно. Может быть, вы утомились от этих примеров, но я привел их для того, чтобы показать довольно широкие возможности сносно зарабатывать на жизнь для физически немощных людей, или, как принято сейчас говорить, для лиц с ограниченной подвижностью. Надо только проявить инициативу и желание - ведь под лежачий камень вода не течет. Возвращаясь к предпринимательству, которое у нас сегодня особенно в чести, хочу привести выдержки из американских рекомендаций по организации малого бизнеса. Первое: важно, чтобы вы занимались предпринимательством не только ради денег, но и в свое удовольствие. Второе: постарайтесь заранее как можно больше узнать об этом деле и посоветоваться с как можно большим числом опытных людей, съевших в нем собаку. Третье: проиграйте разнообразные ситуации, которые могут возникнуть в этой связи, и подумайте, уютно ли вы будете себя в них чувствовать и не отвратит ли это вас от данного рода деятельности. Четвертое: найдет ли это понимание и поддержку в семье и у друзей? Пятое: способны ли вы рисковать и не отчаиваться при первых же неудачах, которых, скорее всего, избежать не удастся? Успеха!
|