Глава 16

   ЧАС ПОТЕХИ

   И жить торопится, и чувствовать спешит...

   П. Вяземский

Достойная жизнь немыслима без свободы выбора времяпрепровождения. Ведь не единой работой и заботой о хлебе насущном жив человек. Все мы прекрасно знаем, что отдых инвалида на коляске сводится в основном к телевизору, телефону, магнитофону, книге, гитаре и бутылке. Я многим задавал вопрос, часто ли они в своем городе ходят в кино, и ответы почти всегда бывали неутешительные. О театрах, выставках, концертах я старался не спрашивать, чтобы не вызывать раздражения. Душу ребята отводят главным образом в санатории, если в него попадут, или живя на вольных хлебах где-нибудь в сакской дворовой времянке. Возвращаясь домой, они меняют стереотип поведения и ни о каком кино до следующего лета не помышляют. Не только потому, что трудно спуститься или завести машину, а потому, что не с кем, или потому, что "здесь так не принято". Не принято появляться в кинотеатре на коляске - и все тут! Действительно, очень трудно первый раз сломать свой консерватизм и переступить это "табу". Пассивный человек устроен так, что всегда найдет оправдание своей инертности: и фильм неинтересный, и посмотреть его можно будет месяц спустя по телевизору, и неможется-нездоровится, и квартиру обнесут, пока ты кино там смотришь... И тысяча иных причин найдется. А раз тысяча - значит, ни одной серьезной.

   Первое время после травмы я ходил в ближайший (в километре от дома) кинотеатр только с другом. Все это обставлялось заранее чуть ли не как визит большой персоны в соседнюю державу: загодя покупались билеты (чтобы не было отступления), оповещалась администрация кинотеатра, выкатывалась из гаража машина... Мы подъезжали к широким воротам на выходе из зала, дожидались, когда оттуда вывалит вся публика, и только после этого спешно, в полумраке, как ночной десант, перебирались в кресла. Даже после приобретения хорошей коляски нам долго не приходило в голову отказаться от машины, и зимой товарищ либо ловил такси (не верится, что были времена, когда таксиста можно было уломать на такую невыгодную короткую поездку), либо долго откапывал и прогревал мою машину. Сейчас это кажется смешным и непонятным: ведь куда проще и быстрее было преодолеть этот злосчастный километр прямо на коляске, даже зимой через сугробы (хотя можно элементарно поставить коляску на лыжи).

   Помню, как впервые я отважился отправиться в кино в одиночку. На противоположном конце Москвы, в "Варшаве", шел нашумевший фильм, который я был не просто не в силах пропустить, но даже не мог дождаться, когда он пойдет в моем "придворном" кинотеатре. На меня напал "кураж": собственно говоря, в чем дело, почему это меня обязательно кто-то должен сопровождать, словно я девица, рискующая своей честью? Все оказалось разочаровывающе просто: я без труда попросил и вынуть коляску, и купить билет, и открыть двери. Но это не означало, что в следующий раз посетить кино уже было для меня раз плюнуть. Все равно приходилось как-то переламывать себя, и хотя страха не было, неуверенность оставалась. Зато после возвращения домой я испытывал не только удовольствие от просмотренной ленты, но и удовлетворение от маленькой победы над собой. И неизвестно еще, какая радость была большей.

   Сейчас для меня главная проблема - не просто сходить в кинотеатр, а попасть на хороший фильм. Может быть, кому-то пригодится мой опыт, поэтому прокрутим его в ускоренном темпе: 1) дождитесь такого фильма, чтобы потом было не обидно; 2) пригласите товарища или соседа; 3) дождитесь эмоционального подъема или сами создайте хорошее настроение, "взбрыкните" (разрешаю выпить для храбрости) и отправляйтесь на коляске в соседний кинотеатр, где на выходе нет ступенек. Потом вы изучите все кинотеатры города и выберете себе самые удобные: где вас устраивает расстояние до экрана, не скатывается коляска и т. д. В Москве, кроме современных кинозалов, я испытываю ощущение комфорта в "Зарядье", где поперечный проход упирается в уютные тупички, похожие на персональные ложи, и в "Горизонте", куда можно заехать с улицы на задний, верхний ряд амфитеатра. В дни Московского международного кинофестиваля 1990 года инвалиды-колясочники Черемушкинского района Москвы регулярно посещали кинотеатр "Витязь", где шел тематический показ эротических фильмов.

   О театрах разговор особый. К заядлым театралам я никогда не относился, но иногда подмывало своими глазами посмотреть спектакль, о котором говорит вся Москва, или увидеть игру любимого и знакомого по кино актера. Кажется, впервые я решился поехать в театр, когда в очередной раз отдыхал в Крыму. В Евпатории давал единственный концерт знаменитый тенор Анатолий Соловьяненко, которым в то время я очень увлекался. От города Саки до Евпатории тридцать километров, так что уже через полчаса я выгружал из "Москвича" свою коляску на главной площади города. В театре был аншлаг, у кассы в ожидании брони толпился наряженный народ. Наконец "выбросили" билеты на балкон. Мне тоже пришлось взять такой билет, но я, естественно, не собирался подниматься по лестнице, а попросил, чтобы мне открыли двери в партер. Появился администратор и стал чуть ли не отчитывать меня за такую дерзость: совсем "совесть потеряли" (на колясках уже в театр полезли). В Евпатории довольно много своих и приезжих колясочников, в основном детей, но они ведут себя "прилично" и по театрам не шастают. Тут не выдержал я и попер, как шкаф, на этого чинушу: я в Москве хожу в Большой театр (тут надо признаться, что соврал для убедительности, точнее, не столько соврал, сколько опередил события), а в вашей Евпатории и подавно... Публика меня поддержала безоговорочно, что придало мне еще больше напористости. При упоминании о Большом театре администратор пошел на попятную и стал оправдываться тем, что в партере очень крутые боковые спуски и коляска на них не удержится. Однако под натиском общественности ему пришлось изъять два кресла с последнего ряда, чтобы втиснуть на их место мою коляску. После концерта я чувствовал себя победителем не только над собой, но и над косностью и бездушием.

   После первого евпаторийского опыта я приноровился и к московским театрам, выделяя среди них сначала наиболее доступные, а затем и интересные. Театры имени Ермоловой и имени Пушкина хороши уже тем, что в них нет ступеней, во МХАТе имени Горького есть лифт, но в театр кукол Образцова пришлось проникать через святая святых - его костюмерную, а в театр имени Вахтангова с партером на втором этаже - по большой лестнице.

   В последние годы Международный фонд милосердия и здоровья сделал инвалидам-опорникам неоценимый подарок - почти на каждый спектакль Большого театра Фонд закупает шестьдесять билетов на лучшие места в партере, в том числе для двух колясочников с сопровождающими. За это время здесь побывали не только сотни калек из Москвы и Подмосковья, но и наши гости из других городов и стран, которым мы уступали билеты. Так что посещение Большого театра, недоступного для простого смертного, становится будничным событием для любого колясочника. (Это к вопросу о том, что в нашей жизни якобы ничего светлого не происходит.)

   Это же относится к отремонтированному финнами цирку на Цветном бульваре, где в первом ряду освобождаются несколько кресел для инвалидных колясок. Вообще, когда дело касается реставрации зданий иностранными фирмами, можно быть уверенным, что об инвалидах они не забудут. Освоили москвичи концертные залы "Олимпийский" и "Россия", куда колясочников пускают задаром или по льготным расценкам даже на концерты Аллы Пугачевой или Лайзы Минелли.

   И все же, кроме коллективных выходов в упомянутые "очаги культуры", колясочники редко чтут своим посещением другие культурные заведения Москвы да и, насколько знаю, других городов. Во всяком случае, за многие годы мне лишь пару раз встретились коллеги на выставках в Доме художника, и оба раза я чувствовал себя не совсем ловко, не зная, как себя вести - то ли делать вид, что мы такие же рядовые посетители, как десятки здоровых людей вокруг, то ли...

   Я, помню, посчитал самым подходящим удостоить их одобряющей полуулыбкой-полукивком, и они (один раз это была девушка с мамой) так же молча поприветствовали меня, как будто мы принадлежали к тайной организации и находились здесь по заданию центра. Похоже вел себя Штирлиц во время нелегальной встречи с женой, устроенной для них в кафе. Эта напряженность как раз и свидетельствует о неординарности и редкости таких встреч.

   В последнее время начали входить в моду благотворительные концерты и другие акции, устраиваемые разнообразными фондами, центрами, обществами, которые растут, как грибы после дождя, исключительно ради нашего с вами блага. На одном из таких вечеров в концертном зале "Россия" журналист Иван Кононов из Авторского телевидения в антракте спросил, не кажется ли мне, что ребята, учреждающие здесь клуб меценатов, просто отмывают часть своих хитрых доходов. Я ответил примерно так: доля подобных бизнесменов среди присутствующих мне неизвестна, но что таковые есть, сомнения не вызывает, а вот вместо задушевных разговоров о милосердии, которые лились со сцены, неплохо было бы для начала положить пару щитов на ступеньки в фойе, а также побеспокоиться, чтобы буфетчица спустилась к нам со второго этажа, и не одна, а с бутербродами - вдруг кто-то из колясочников, несмотря на цены, захочет побаловаться копченой колбаской...

   Не скажу, чтобы даже крупные спортивные события привлекали внимание инвалидов на колясках чаще, чем театр или выставки живописи. А значит, дело тут не в совпадении интересов, а просто в том, что люди не представляют, насколько это возможно. Я не часто, но все же бываю на баскетбольных матчах и теннисных турнирах, однако не натыкался там ни разу на своего брата-колясочника. Исключение, правда, составляла деятельность Московского клуба болельщиков "Спартака", который, кроме организации команды футболистов-ампутантов, заботился одно время о доставке и размещении инвалидов (в основном спастиков) на трибунах Главной спортивной арены Центрального стадиона имени Ленина. В Донецке и, с его подачи, кажется, в Симферополе на футбольные матчи пускают прямо на машинах, и по телевизору бывает видно, как у угла футбольного поля стоят, прижавшись друг к другу, "Запорожцы" с мотоколясками.

   Городские общества и клубы инвалидов сами должны подсказать местным зрелищным организациям условия посещения их инвалидами и предлагать какие-то минимальные переделки для удобства. Это касается и кинотеатров, расположенных в местах "компактного проживания" инвалидов на колясках, скажем, рядом с домами-интернатами, и спортивных сооружений, и просто входов в парки, куда иногда тоже ведут ступени.

   Но это все о развлечениях на стороне. А дома, кроме того же телевизора и видеомагнитофона, могут быть и декоративные рыбки, и волнистые попугайчики, и канарейки, которые не только отвлекают от бредней и досад, не только успокаивают порой разбушевавшиеся нервы, но и могут приносить вполне серьезные доходы. В этом смысле на первом месте может стоять домашнее собаководство. Ведь щенки высокопородных собак стоят сейчас больших денег. Однако дело не только в выгоде: я не стану напоминать банальные истины о дружбе человека и собаки, но отмечу вдобавок, что собака умиротворяет домашние конфликты, служит средством общения с другими людьми и дома и на улице, дисциплинирует и не дает залеживаться, особенно, если взять за правило прогуливаться с ней хотя бы раз в день самому, а не сваливать эту обязанность на членов семьи. Маленьких собачек к тому же можно приучить гулять на балконе (я вспоминаю при этом Валентину Иванову и Бориса Феофилактова, жену и мужа, и их белую болонку Жужу. Валя перед смертью не могла выбираться на улицу, и сообразительная собачка довольствовалась лоджией). Моя собака приносит мне массу радости, когда я катаюсь на лыже-санях в лесу, она носит газеты, поднимает с пола упавшие предметы, но главное - охраняет квартиру и хозяина. В наше тревожное время это тоже немаловажно. Если вы не отлучаетесь из дому на много дней и можете самостоятельно вылезать на улицу, заведите собаку - не пожалеете. Что еще сказать об увлечениях? Это безбрежная тема, и на нее не хватит не только главы, но и целой книги. Я как-то лежал в одной палате с шейником из Волгограда, серьезным радиолюбителем-коротковолновиком, который гордился связью даже с Австралией. Женя 3. освоила переплетное дело, и ее богатейшая библиотека состоит не только из купленных книг, но и содержит сотни сборников, скомпонованных из журнальных публикаций. Кактусы, марки, новогодние открытки и другие коллекции упоминаются в специальных справочниках. Прекрасное занятие для колясочника - фотоискусство, совершенствоваться в котором не хватит жизни. Как и в рисунке и в живописи. Есть желание и время - поступите в Народный заочный институт искусства.

   При Московском обществе инвалидов делались попытки создать театральный коллектив, в него входили и инвалиды на колясках. Ребята долго и увлеченно репетировали, и не их вина, что хорошее дело не было доведено до конца. Наверное, нужно быть дисциплинированным и упорным немцем, чтобы создать в Мюнхене "Кабаре калек", которые дважды приезжало в Москву на гастроли. В его программе, кроме коротких сценок из жизни инвалидов и музыкальных номеров, были также танцы на колясках.

   Я не призываю всех тут же пуститься в пляс, но подумать есть над чем. Ведь жизнь идет и, скорее всего, она одна. Но даже если вы рассчитываете когда-нибудь перевоплотиться в муравья или бенгальского тигра, то в новом обличье и ощущения будут иными, и вам уже не удастся ни запечатлеть на фото любимую женщину, ни завести переписку с эскимосом на его родном языке, ни даже склеить из спичек избушку на курьих ножках. Так что не откладывайте все это на потом, а делайте, пока вы - человеки.